Лекция 1. Предмет, метод, систематизация, периодизация и источники курса. Древнерусское государство и право (IX-XII века)

Уважаемые абитуриенты,рада приветствовать Вас на курсе «История отечественного государства и права».

Данная дисциплина к историко-юридическому циклу и рассматривает развитие государственно-правовых институтов на территории нашей страны с момента возникновения до сегодняшнего дня.

При изучении данного курса мы с вами изучим как возникло государство, как оно изменялось, как изменялась территория России, как изменялся социальный состав жителей, и какие тенденции в развитии государственно-правовых институтов можно выделить и проследить с 8 века до 21 века.

Итак начнем.

C чего началось право Древнерусского государства? Как и у других народов, главным источником права был обычай.

Обычай – устойчивые правила поведения формируются уже на этапе догосударственного развития, в условиях родоплеменных отношений.

Когда часть обычаев превращается в нормы поведения и общины или их старейшины начинают принуждать к исполнению этих норм своих выбивающихся каким-то образом из общественной жизни сочленов можно говорить о появлении обычного права. Обычное право выражается в юридических действиях, фактах, в их однообразном повторении. Скажем, община при любых обстоятельствах защищает каждого общинника круговой порукой. Оно выражается также в юридических сделках или судебных актах, применении кровной мести за убийство родича и в словесных формулах в законе.

Обычное право весьма консервативное. Оно часто соседствует с правом публичным, в условиях, когда уже складывается государство и все институты права. В то же время, обычное право не будучи закреплено в законе, способно изменяться вместе с жизнью.

К древнейшим нормам обычного права восточных славян относились кровная месть, круговая порука, умыкание невесты, многоженство.

          Особая словесная форма заключалась в заключении договора, наследование в кругу семьи и другие. Часть их мы обнаруживаем в древнерусском законодательстве уже в качестве норм публичного права, часть их видоизменяется, некоторые утрачиваются. Кровная месть, к примеру, запрещается в 11 веке и заменяется денежным штрафом.

Второй источник права Киевской Руси – это собственное законотворчество раннефеодального государства в первые десятилетия его существования, обобщавшие судебную практику. О том, что таковое имело место из текстов договоров Древней Руси с Византией – могущественным южным соседом державы Рюриковичей.

Русская летопись донесла до нас тексты трех таких договоров – 911, 944 и 971 годов. Договоры регулировали торговые, союзные военные отношения между двумя государствами, устанавливали разные виды наказаний за преступления – убийство, кражу вещи, совершенные на чужой земле, разрабатывали процедуру возмещения убытков, выкупа пленных, наследования и другое.

Эти памятники демонстрируют довольно высокий уровень права не только византийской империи, но и Руси, выступавшие в них как равные партнеры. В текстах договоров 911 года статья 5 и 944 статья 6 прямо указывается на существование уже к этому времени закона русского в первом случае и устава и закона во втором случае, на основе которых законодатель разрешает спорные вопросы.

Третий источник древнерусского права – право византийское и его рецепция (усвоение), а через него и право римское. Принятие христианства Русью в 988 году, усвоение христианской культуры, более тесное общение с Византией и другими странами произвели настоящий переворот во всех сферах Древней Руси. Обычное право во многом прямо противоречило учению христианской морали и церковному праву и должно было подвергнуться пересмотру.

С христианством на Русь пришла церковь со своими каноническими законами, со своими служителями, начиная с митрополитов греков, кончая духовными лицами менее высокого ранга, которые составили образованную элиту общества, стремившуюся к усовершенствованию русского права. На протяжении двух последующих столетий 11 и 12 Русь как прилежная ученица усваивала чужое право, приспосабливая к условиям местной жизни. На Русь в то время хлынул поток переводной греческой литературы, как светского, так и главным образом религиозного содержания. Евангелие, псалтырь, жития святых, хроники, апокрифические сочинения и прочее, составлявшее круг чтения средневекового читателя. В этом потоке немаловажное значение занимали кодексы византийского права, которые стали изучаться и применяться и в законотворчестве, и в судебной практике. Первыми пришли сборники церковного права. Номаканон Иоанна Схоластика, номаканон патриарха Фотия. Переводы их на Руси получили название Кормчих книг, сборники канонических и юридических установлений. Под влиянием византийского права уже в 11 веке все членовредительские и болезненные наказания уступили место денежным штрафам, произошли серьезные изменения в брачно-семейном праве, появились нормы в праве, защищающие честь и достоинство личности и другие.

Переворот, произведенный в древнерусском обществе византийским и каноническим правом, в первую очередь сказался на положении церкви и церковных людей. Это нашло в первую очередь отражение в уставах, принятых русскими князьями.

До нас дошли Устав князя Владимира, Устав князя Ярослава, уставы новгородских князей – Всеволода и Святослава. Они содержат положения о церковной десятине, которую со времен Владимира Святого русская церковь получала из казны на содержание. Церковные люли освобождались уставами от всяких сборов и частично от юрисдикции княжеского суда. Церковь получила право надзора за правильностью мер и весов, совершение брачного союза и другие.

Уставы таким образом, позволяют выяснить отношение государства и церкви, помогают восстановить правовые нормы, не нашедшие отражение в русской правде.

Это ценный источник изучения права, однако главный источник, по которому мы изучаем древнерусское право представляет собой уже упомянутая выше Русская правда – первый свод законов Руси, которая вобрала в себя и обычное, и право византийских источников и законотворческую деятельность русских князей 11-12 веков.

Первый на Руси письменный свод правовых норм был создан не менее тысячи лет назад. Это Русская Правда. Слово правда в русском языке означает не только правильность, истину, но и порядок, основанный на справедливости. В Древней Руси оно означало также обещание, заповедь, правило, закон. Впоследствии, связь этого понятия одновременно, и с нравственной, и с правовой сферами жизни общества только укреплялась. Так, в 19 веке, выдающийся юрист и государственный деятель М.М. Сперанский отмечал, что с правды начинаются и сопровождаются все добродетели.

Вообще, правда русская существовала в 10 веке явно в устной форме. Не было оснований для записи этих юридических норм. Почему? Потому что не было письменности в это время у восточных славян. Надо было, чтоб принято христианство, чтобы распространилась кириллица, как письменность. Вот эти события конца 10 – начала 11 века создали объективные условия для записи юридических норм Правды Русской.

И как очень часто бывает, в общественно-политической и правовой практике, нужны были какие – то определенные поводы для записи этих юридических норм. Первый такой повод случился в связи с новгородским восстанием в 1015 году, когда новгородцы восстали против варягов, произошли избиения варягов и Ярослав Мудрый, который тогда был новгородским князем и хотел стать киевским князем, он сначала подавил новгородское восстание, а потом уже, став князем Киевским, он сделал выборку из действующей Правды русской в устной форме уже в письменной форме и дал, как написано в Новгородской первой летописи.. и дал им Правду и сказал «по сей грамоте ходите»

Русская правда, данная Ярославом Мудрым новгородцам имела долгую последующую историю, в ходе которой не раз видоизменялась. Для современного исследователя русская правда сложный по своему составу, содержанию и происхождению законодательный памятник

Русская Правда формировалась постепенно: вначале выкристаллизовывались отдельные ее нормы (путем «притирки» заимствованных из византийского права положений к реальной судебной практике), которые затем путем отбора были кодифицированы. 

Краткая редакция Русской Правды состоит из двух частей: первая, включающая 17 статей, содержит нормы об убийстве, побоях, о нарушении права собственности и способах его восстановления, о вознаграждении за порчу чужих вещей. Во второй части содержатся решения, принятые на княжеском съезде потомков Ярослава, дополняющие уже имеющиеся статьи нормами судебных пошлин и расходов. 

Пространная редакция развивает положения Краткой, выстраивая их в более стройную систему, и добавляет к ним нормы, установленные законодательством Владимира Мономаха. Разделение Правды на «Суд Ярослава» и «Устав Владимира» довольно условное: с именами этих князей связаны только первые статьи разделов, остальные статьи кодекса заимствованы из разных эпох и источников, ведь в задачу Правды входило собрать и включить в свой состав разные нормы, которые кодификатор считал необходимым закрепить. Источниками кодификации были нормы обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся прежде всего положения о кровной мести (ст. 1) и круговой поруке (ст. 19 КП). Законодатель по-разному оценивает эти обычаи: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив денежным штрафом (вирой). Круговая порука, напротив, сохраняется как политическая мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление («дикая вира» налагалась на всю общину). Нормы, выработанные княжеской судебной практикой, многочисленны в Русской Правде и иногда связываются с именами князей, принимавших их (Ярослава, сыновей Ярослава, Владимира Мономаха). Определенное влияние на эту кодификацию оказало византийское каноническое право. В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. По ее тексту достаточно трудно разграничить правовой статус правящего слоя и остального населения. Мы находим лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества, — нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности за убийство представителя привилегированного слоя (ст. 1 ПП ) и нормы об особом порядке наследования недвижимости (земли) для представителей этого слоя (ст. 91 ПП). 

Эти юридические привилегии распространялись на субъектов, поименованных в Русской Правде как князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. 

В этом перечне не все лица могут быть названы феодалами, можно говорить лишь об их привилегиях, связанных с особым социальным статусом, приближенностью к княжескому двору и имущественным положением. Основная масса населения разделялась на свободных и зависимых людей, также существовали промежуточные и переходные категории. Юридически и экономически независимыми группами были посадские люди и смерды-общинники (они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу государства). Городское (посадское) население делилось на ряд социальных групп — боярство, духовенство, купечество, «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и проч.). 

Кроме свободных смердов существовали и другие их категории, о которых Русская Правда упоминает как о зависимых людях. В литературе существует несколько точек зрения на правовое положение этой группы населения, однако следует помнить, что она неоднородна: наряду со свободными были и зависимые («крепостные») смерды, находившиеся в кабале и услужении у феодалов. Свободный смерд-общинник обладал определенным имуществом, которое мог завещать детям (землю — только сыновьям). При отсутствии наследников его имущество переходило общине. Закон защищал личность и имущество смерда. За совершенные проступки и преступления, а также по обязательствам и договорам он нес личную и имущественную ответственность. В судебном процессе смерд выступал полноправным участником. Более сложной юридической фигурой является закуп. Краткая редакция Русской Правды не упоминает закупа, зато в Пространной редакции помещен специальный Устав о закупах. Закуп — человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу», т.е. заем, в который могли включаться разные ценности — земля, скот, зерно, деньги и проч. Этот долг следовало отработать, причем установленных нормативов и эквивалентов не существовало. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нарастанием процентов на заем кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время. 

Впервые долговые отношения закупов с кредиторами юридически были урегулированы в Уставе Владимира Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Устанавливались предельные размеры процентов на долг. Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество. 

Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», т.е. превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господина не расплатившись закуп обращался в холопа. В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей («по нужде»). Закуп был той юридической фигурой, которая наиболее ярко иллюстрировала процесс «феодализации», закабаления, закрепощения бывших свободных общинников. В Русской Правде «ролейный» (пахотный) закуп, работавший на чужой земле, по своему правовому статусу не отличался от закупа «неролейного». От наемных работников те и другие отличались, в частности, тем, что получали плату за работу впрок, а не после ее выполнения. Ролейные закупы, работая на чужой земле, обрабатывали ее частью на господина, частью на себя. Неролейные закупы оказывали личные услуги господину в его доме. 

Холоп — наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение особое — все, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался штраф, как за уничтожение имущества, либо господину в качестве компенсации передавался другой холоп. Самого холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в более ранний период его можно было просто убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нес господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа». Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопродажа в кабалу (одного человека либо всей семьи), рождение от холопа, женитьба на «робе», «ключничество» — поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также совершение преступления (такое наказание, как «поток и разграбление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имущество). Наиболее распространенным источником холопства, не упомянутым, однако, в Русской Правде, был плен. Русскую Правду можно определить как кодекс частного права — все ее субъекты являлись физическими лицами, понятия юридического лица закон не знал. С этим связаны некоторые особенности кодификации. Среди видов преступлений, предусмотренных Русской Правдой, нет преступлений против государства. Личность самого князя как объекта преступного посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшегося от других только более высоким положением и привилегиями. С конкретными субъектами связывалось содержание права собственности; оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская Правда еще не знает абстрактных понятий «собственность», «владение», «преступление». Кодекс строился по принципу казуистичности, законодатель стремился предусмотреть все возможные жизненные ситуации. Эти юридические особенности обусловлены источниками Русской Правды. Включенные в нее нормы и принципы обычного права несовместимы с абстрактным понятием юридического лица. Для обычая все субъекты равны, и все они могут быть только физическими лицами. Нормы Русской Правды защищали частную собственность (движимую и недвижимую), регламентировали порядок ее передачи по наследству, по обязательствам и договорам. 

Другой источник — княжеская судебная практика — вносит субъективный элемент в определение круга лиц и оценку юридических действий. Для княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являются такие, которые ближе всего стоят к княжескому двору. Поэтому правовые привилегии распространяются прежде всего на приближенных лиц. Одним из важнейших компонентов процессуального права по Русской Правде является регламентация разнообразных судебных сборов и пошлин княжеским чиновникам: вирнику, отроку, помочное судье, пошлину при испытании железом, уроки судебные, уроки ротные при присяге, наклады княжому мужу с писцом (ст. 12, 21, 112, 113, 139 Прост. Правды). 

Обязательственные отношения могли возникать из причинения вреда или из договоров. За невыполнение обязательств должник отвечал имуществом, а иногда и своей свободой. Форма заключения договоров была устной, они заключались при свидетелях, на торгу или в присутствии мытника. В Русской Правде упоминаются договоры купли-продажи (людей, вещей, коней, самопродажи), займа (денег, вещей), кредитования (под проценты или без), личного найма (в услужение, для выполнения определенной работы), хранения, поручения (выполнять определенные действия) и проч. Граница между уголовным наказанием и возмещением ущерба в Русской Правде столь же неразличима, как между сферой уголовного и гражданского права вообще. Формальная граница лежит только на порядке взыскания, за уголовным преступлением следует штраф, взыскиваемый в пользу князя, за гражданским правонарушением — возмещение убытков в пользу потерпевшей стороны. В области гражданско-правовых отношений Русская Правда довольно точно определяет и различает разные институты из области вещного и обязательственного права. 

Закон отличает сдачу имущества на временное хранение («поклажа») от займа, при котором заемное имущество используется заемщиком; простой беспроцентный заем (ссуду) от дачи денег в рост из определенного условленного процента; краткосрочный процентный заем от долгосрочного; заем от торговой комиссии и вклада в торговое предприятие с целью получения дивиденда. 

Гости (иногородние или иноземные купцы) продавали товар в долг местным купцам (запродажа). Купцы могли передавать своим коллегам-купцам, торгующим в других городах, товар на комиссию. Капиталист вкладывал средства в купеческий оборот для получения прибыли. При этом заключение комиссионных или «инвестиционных» сделок не требовало участия свидетелей, в таком «договоре товарищества» было достаточно присяги. Правда различала также злостную и несчастную несостоятельность должника в ситуации невыполнения им заключенного соглашения. Ст. 58—59 ПП . регулируют порядок разрешения споров по долговым обязательствам, ст. 60 предусматривает упрощенное судопроизводство по делам о торговой ссуде, ст. 61 разбирает недоразумения, возникающие при сдаче товара на хранение. Русская Правда знает институт конкурса, который назначается при банкротстве неисправного должника (в случаях злостной и несчастной несостоятельности) (ст. 66—69), регламентирует проценты ростовщического роста (ст. 62—65, 70). 

Наряду с этим в Русской Правде содержатся некоторые архаические, древние элементы, явно заимствованные из прошлого. Таков, например, порядок истребования истцом принадлежащей ему вещи в процессе «свода» или спор о принадлежности имущества посредством «ордалия» ( « суда божьего » ). В области обязательственного права также сохранялись архаические элементы, деформирующие гражданско-правовую свободу договора — наступление личной кабальной ответственности при невозможности выполнить имущественное долговое обязательство (банкротство, закупничество и т.п.), отсутствие компенсации при заключении негодной сделки (свободного человека с холопом), когда одна из сторон договора лишена дееспособности и т.п. 

Что касается сферы наследственного права, то здесь наметилось социальное расслоение и юридическая дифференциация (разный порядок для «бояр» и для простых свободных людей), но все еще важную роль на практике в наследственном процессе играет родовой элемент («ближники») и община-вервь, сохраняется традиционный для Руси миноратный принцип (преимущества младшего сына в наследовании) и приоритет законного порядка над завещательным. Закон упоминает наследование движимых имуществ — домов, дворов, холопов, скота, товаров. О наследовании земли речи еще не идет, она не была объектом частной собственности. В завещание включались только законные наследники, завещатель лишь распределял между ними доли. Русская Правда говорит только о наследовании после родителей, дочери наследуют только при отсутствии сыновей, наследство разделяется между детьми поровну (за исключением преимуществ младшего сына). Братья-наследники обязаны снабдить сестер приданым, часть наследства передавалась церкви, часть вдове («на прожиток»). 

После смерти матери ей наследовали дети, у которых она проживала. Боковые родственники не участвовали в наследовании. Муж не наследовал после жены. При отсутствии у умершего детей имущество поступало к князю, в низших слоях общества (у смердов) этот порядок осуществлялся даже при наличии у умершего дочерей. Частный характер древнего права проявился в сфере уголовного права. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. 

Уголовное правонарушение в законе не отграничивалось от гражданско-правового. Объектами преступления были личность и имущество.

Объективная сторона преступления распадалась на две стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление. Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения «скопом»), но еще не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель, укрыватель и т.д.). В Русской Правде уже существовало представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность от его действий уже не исходит). К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим — корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива, повторности преступления (в случае конокрадства). Субъектами преступления были все физические лица, включая холопов. О возрастном цензе для субъектов преступления закон ничего не говорил. Субъективная сторона преступления включала умысел или неосторожность. Четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже намечались в законе. Статья 6 ПП упоминает случай убийства «на пиру явлено», а ст. 7 ПП — убийство «на разбое без всякой свары». В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство (а «на пиру» — значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае — разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно — в разбое). Тяжелым преступлением против личности считалось нанесение увечий (усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует отличать оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои. Имущественные преступления по Русской Правде включали разбой (еще не отличимый от грабежа), кражу («татьбу»), уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злостную неуплату долга и проч. Наиболее подробно регламентировалось понятие «татьба». Известны такие ее виды, как кража из закрытых помещений, конокрадство, кража холопа, сельскохозяйственных продуктов и проч. Закон допускал безнаказанное убийство вора, что толковалось как необходимая оборона. Система наказаний по Русской Правде достаточно проста. Смертная казнь не упоминается в кодексе, хотя на практике она, несомненно, имела место. Умолчание можно объяснить двумя обстоятельствами:  законодатель понимает смертную казнь как продолжение кровной мести, которую стремится устранить; влиянием христианской Церкви, выступавшей против смертной казни в принципе. Высшей мерой наказания по Русской Правде остается поток и разграбление, назначаемые только в трех случаях — за убийство в разбое (ст. 7 ПП), поджог (ст. 83 ПП ) и конокрадство (ст. 35 ПП). Наказание включало конфискацию имущества и выдачу преступника (вместе с семьей) «головой», т.е. в рабство. Следующим по тяжести видом наказания была вира — штраф, который назначался только за убийство. Вира поступала в княжескую казну. Родственникам потерпевшего уплачивалось головничество, равное вире. Вира могла быть одинарная (40 гривен за убийство простого свободного человека) или двойная (80 гривен за убийство человека с привилегиями — ст. 19, 22 КП, ст. 3 ПП). 

Существовал особый вид виры — «дикая», или «повальная», которая налагалась на всю общину. Наказание применялось при простом, неразбойном убийстве; при этом община либо отказывалась выдавать своего подозреваемого в убийстве члена, либо не могла «отвести от себя след» (подозрения). 

Община платила за своего члена только в том случае, если он ранее участвовал в вирных платежах за своих соседей. Институт «дикой» виры выполнял полицейскую функцию, связывая всех членов общины круговой порукой. За нанесение увечий, тяжких телесных повреждений назначались «полувиры» (20 гривен — ст.27,88ПП). Все остальные преступления (как против личности, так и имущественные) наказывались штрафом — продажей, размер которой дифференцировался в зависимости от тяжести преступления (1,3,12 гривен). Продажа поступала в казну, потерпевший получал урок — денежное возмещение за причиненный ему ущерб. 

В Русской Правде сохраняются древнейшие элементы обычая, связанные с принципом талиона («око за око, зуб за зуб»), в случаях с кровной местью. Но главной целью наказания становится возмещение ущерба (материального и морального). Судебный процесс носил ярко выраженный состязательный характер: он начинался только по инициативе истца, стороны в нем (истец и ответчик) обладали равными правами, судопроизводство было гласным и устным.

Процесс делился на три этапа (стадии). Первый — заклич — означал объявление о совершившемся преступлении (например, о пропаже имущества). Он производился в людном месте, «на торгу», где объявлялось о пропаже вещи, обладавшей индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Если пропажа обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, тот, у кого она находилась, считался ответчиком (ст. 32, 34 ПП). Вторая стадия процесса — свод (ст. 35—39 ПП ) — напоминала очную ставку. 

Свод осуществлялся либо до заклича, либо в срок до истечения трех дней после него. Лицо, у которого обнаружили пропавшую вещь, должно было указать, у кого эта вещь была приобретена. Свод продолжался до тех пор, пока не доходил до человека, не способного дать объяснение, где он приобрел эту вещь. Таковой и признавался татем. Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На него возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи, и ему предоставлялось право далее самому продолжать свод. 

Гонение следа — третья стадия судебного процесса, заключавшаяся в поиске доказательств и преступника (ст. 77 ПП). При отсутствии в Древней Руси специальных розыскных органов и лиц гонение следа осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и добровольцы. Система доказательств по Русской Правде состояла из свидетельских показаний («видоков» — очевидцев преступления и «послухов» — свидетелей доброй славы, поручителей); вещественных доказательств («поличное»); «ордалий» (испытания огнем, водой, железом); присяги. На практике существовал также судебный поединок, не упоминавшийся в Русской Правде. В законе ничего не говорится о собственном признании и письменных доказательствах. Русская Правда не содержит статей о государственных преступлениях, а также о преступлениях против нравственности. Отсутствие первых может быть объяснимо, если учитывать характер источников, из которых складывалась Правда. 

Это — обычай и церковное законодательство, ни в первом, ни во втором такой объект, как «государство», не фигурирует, поэтому преступные посягательства на него не предусмотрены и Правдой. Что касается преступлений против нравственности, они уже во времена Русской Правды были отнесены к сфере собственно церковного законодательства и регламентированы церковными уставами князей Владимира и Ярослава. 

Государство и право Древней Руси. Киевская Русь 

Церковный суд, из сферы которого, видимо, и вышла Русская Правда, применяя ее нормы по нецерковным делам к церковным людям, вынужден был учитывать существующую мирскую судебную практику, но стремился проводить свои, близкие церкви принципы. Исключение судебного поединка, весьма распространенного в древности способа доказывания, в Русской Правде дополнялось также исключением смертной казни. Кроме отмеченных мотивов (христианское влияние и взгляд на смертную казнь, как продолжение кровной мести), существует еще одно объяснение этого последнего факта: в церковном суде, деятельность которого сформировало Правду как особый кодекс, при рассмотрении наиболее тяжких дел, по которым полагалось установление смертной казни, вместе с церковным судьей заседал княжеский судья. Видимо установление смертной казни и входило в его полномочия, церковный судья не мог себе позволить этого по нравственно-христианским соображениям. (Последующая судебная практика использует такое «разделение труда» в делах о ересях и еретиках в XVI—XVII вв.) Русская Правда стремилась охватить важнейшие, с точки зрения кодификаторов и суда, общественные отношения, существовавшие в Руси: преступление и наказание, собственность, договоры, судебный процесс и т.д. Неупорядоченная судебная практика и стремление кодификатора исключить из кодекса некоторые нежелательные для него моменты (судебный поединок, смертная казнь и проч.), обусловили тот факт, что Русская Правда в конечном итоге не отразила всю реально существовавшую на Руси систему правоотношений — как заметил В.О. Ключевский, «Русская Правда — хорошее, но разбитое зеркало русского права XI—XII вв.». 

Церковь, как привнесенный извне институт, организация, заметно повлияла на существовавший на Руси политический порядок. Она привнесла в русскую жизнью новые для нее представления о монархической власти, политической централизации, иерархии. Церковное управление и поучение вносили в княжеское управление идеи о нравственном совершенствовании, понятия о законе, правителе, следственные процедуры судебного процесса и письменное делопроизводство. Весьма сильным было влияние церкви на русскую семью, в организации которой еще сохранялись элементы старого языческого родового союза. Одним из таких родовых пережитков была кровная месть, другим —привод, «умыкание» невесты. Церковное законодательство о браке и наследовании боролось с многоженством, наложничеством, своевольным разводом по односторонней инициативе мужа, браками между близкими родственниками и т.п. 4. Русские княжества в условиях политической раздробленности (XII-XV вв.) 51 Уже в X в. устанавливается порядок раздельности имущества супругов (по договору Олега, на имущество жены не распространяется ответственность за преступление мужа). Церковные суды разбирали споры супругов об имуществе. В том же X в. начинает укрепляться порядок наследования по завещанию. Закон (церковные уставы) ограничивал произвол родителей при заключении брака их детьми, карал детей, бьющих своих родителей (церковным и государственным наказанием). Вместе с тем закон предоставлял широкие завещательные права мужу и отцу. Законные наследники выступали лишь в ситуации, когда после умершего не оставалось ни детей, ни завещания.